Эстакада у Микояновского завода. Еду, вижу - в начале моста бегут двое от своих машин, что чуть впереди поставлены, к задней, из водительского окна которой дымок пока еще несильный идет. Женщина, хозяйка «Жигулей», у двери стоит, руки себе ломает, головой качает, плачет - с машиной прощается.

Мне сразу стало понятно, что горит: там под щитком приборов гаечками «на восемь» к амперметру провода зажигания привинчены. Когда клеммы разбалтываются от постоянного перегрева, то начинают искрить и, в конце концов, сгорают. Но иногда и пожар случается, как в этом случае.

Короче, подбегаю я, уже с молотком и бутылкой, из которой я на стекла брызгал, к горящей машине и вижу, что те двое сверху на торпеду свою водичку вылили, а дым еще сильнее повалил. Это все равно, что на зонтик сверху плескать, чтобы ручку намочить. Я и им, и тетеньке сразу велел щиток разбить, чтобы огонь увидеть. Как она заверещит, будто ей раздеться предложили в людном месте: ни в какую! так, мол, тушите быстрей мою машину. Я показываю на торпеду, которую над амперметром уже повело, говорю, еще минута - и неизвестно вообще, помогут ли наши бутылки.

Отдал я бутылку одному парню, а сам сел в правую дверь, чтобы с правой руки над рулем удобней было замахнуться, и кричу нарочно страшным голосом: «Ну? Что? Быстрей давай думай!» Вижу, она молчит - поняла. Ну, я пару раз в районе амперметра по щитку стукнул, увидел пламя; парень в него полбутылки выбрызгал; все потухло. Тут я вспомнил, что у меня заказ, и побежал; только крикнул парню, обернувшись: «Брызни еще разок, вдруг не остыло!»